Зулай Абуезидовна Сулейманова (* 1934)

Сулейманова Зулай Абуезидовна родилась осенью 1934 г. с селении Старые Атаги. В семье было 7 человек, Зулай была самой старшая среди трех братьев и одной сестры.

Зулай родилась в тяжелое время – расцвет раскулачивания. Под молох попал ее дед, которые имел свою скотину и мельницу, ее дядя и почти все родственники по материнской линии. Их имущество было конфисковано, дедушка и дядя были расстреляны.

В 1944 г. население Чечено-Ингушской АССР было насильно выселено в республики Средней Азии. В то время Зулай было 10 лет. На рассвете одного дня ее отца и всех мужчин отвели на край села и заперли там в конюшне. После этого стали выводить женщин и детей. Не обошлось без кровопролития. Так, например, испуганная людьми в военной форме и с автоматами юная соседка Зулай выбежала на улицу, где ее тут же расстреляли за попытку бегства. Узнавший об этом происшествии отец девушки сделала попытку бежать из конюшни, за что также был убит. Погибшую девушку семья Зулай закопала прямо во дворе дома, под окном. Перезахоронить ее как полагается получилось лишь по прошествии шестнадцати лет.

Все население было посажено на грузовики и отправлено в Грозный, где людей перегружали в поезда. Вагоны были товарные, для перевозки скота и угля, в них отсутствовали какие-либо удобства – не было окон, вместо кроватей были деревянные нары, в центре каждого вагона стояла «буржуйка». Начался тяжелый путь на новые места поселения. Он сопровождался невыносимым холодом и голодом. Печка в вагоне не спасала. Каждое утро в 8 часов в вагон заходили люди и раздавали каждому кипяток жестяной кружке и по сто грамм хлеба на человека. Каждое же утро приходили и за больными. Их уводили и никто не знает, что происходило с ними потом. В вагон они никогда не возвращались. Поезд не делала остановки в городах или даже на полустанках. Останавливался он иногда в чистом поле, на открытом пространстве и многих километрах от ближайшего человеческого жилья. Остановка лилась 10-15 минут. Тот, кто не успевал вернуться в вагон до отбытия поезда, оставался замерзать в степи.

По дороге делали остановки и для того, чтобы высадить часть переселенцев. Куда и сколько – определялось в пути. Обзванивались колхозы на пути следования поезда, узнавалось, сколько семей они смогут принять. Некоторых высаживали в хуторах – Термишанка, Бутаково, Осинкахово, - и селили в шалашах, во временном жилье, чаще всего и лесоповала. Говорят, что все размещенные в Термишанке чеченцы умерли уже к весне, так как еще в пути получили воспаление легких.

Семью Зулай высадили в Лениногорске и поселили в общежитие. Все жили в одном большом помещении, отдельных комнат не было ни для кого, даже для семей. По близости находился завод по изготовлению извести. Туда и отправили работать родителей Зулай. На работе чеченцам выдавали обувь, сделанную из дерева и сверху обшитую материей. Выдавали талоны на еду: на ребенка – 100 гр хлеба, на взрослого – 200 гр. Есть было все равно нечего, люди голодали. Ходили в лес за ягодами и грибами, однако не все могли оттуда вернутся, - настолько ослабшими были люди. К тому же нечеловеческие условия жизни принесли страшную болезнь – тиф, - от которого погибла чуть ли не половина всех «спецпереселенцев».

Когда Зулай было 15 лет, она вышла замуж. Они с мужем переселились в другой дом и в отдельную комнату. Дом находился в 200 метрах от вокзала, и грохот поездов напоминал Зулай о том, как их везли сюда.

На этот вокзал приходили мальчишки и собирали остатки угля в разгруженных товарных вагонах, чтобы потом топить печи. Мужчины и даже женщины шли работать на шахту, чтобы как-то заработать на жизнь. Все, кто работал на шахте, получали легочные заболевания и умирали от них.

Спустя 16 лет после такой жизни появились слухи о том, что переселенцам было разрешено вернуться на родину. Никто этому сначала не верил. Затем стало ясно, что это правда, но не у всех были деньги, чтобы первым же поездом вернуться домой.

Дома в родном селе оказались заняты заселившимся туда, в основном, русским населением. Чеченцам приходилось ночевать на улице и ждать, пока новые хозяева продадут или как-то реализуют свое хозяйство и сами оттуда уйдут. Людям приходилось строить шалаши во дворах. Прошло несколько лет, пока дома окончательно не освободились.

У Зулай в то время было уже двое детей. Она стала оставлять их в детском саду, а сама устроилась на работу в совхоз, где и проработала потом десять лет. Потом, как и большинство в селе, семья Зулай начала выращивать помидоры на продажу. Сначала это было очень сложно, потому что к весне надо было покупать перегной для посадки (одна машина – 50 руб.), а вырученные летом и осенью деньги к этому времени уже заканчивались. Жили в долг. Помидоры продавали в многих городах России – в Пензе, Ленинграде, Туле, Калуге, Смоленске. За вырученные деньги покупали уголь и древесину, чтобы топить печи зимой. В холодное время года ездили в северные города, - Иркутск, Челябинск и т.д., -  торговать семечками. Это было тяжелое занятие, потому что приходилось терпеть сильные морозы. Так перебивались с года на год.

К началу первой Чеченской войны семья Сулеймановых продолжала выращивать помидоры. Было сложно, но все-таки они не оставили это дело. Во время войны мирным жителям приходилось прятаться, переезжать из одного села в другое. Опять все повторилось: голод, холод, отсутствие жилья. Ярким огнем горел весь город Грозный. Так Зулай с родными убегали от войны, от бомбежек и от смерти. Из своего села они выехали в Шали, оттуда - в селение Хашкулты. Оттуда им тоже пришлось уехать, и уехать за пределы Чеченской республики в Дагестан. Там им дали место общежитии и они оставались там три месяца. После того, как бомбежки немного стихли, Сулеймановы вернулись домой. Картина села была страшной. Все дома были разрушены. Скотина погибла. В огороде была большая яма от попавшей туда бомбы. Все, что не было разрушено, растаскали мародеры. Пришлось своими силами начать восстановление. Некоторые еще до сих пор не полностью завершили ремонт своих домов. Только немного наладилась жизнь, как началась вторая военная кампания, во время которой Зулай и ее семье некуда было бежать, и они остались в родном селении. Солдаты убивали невинных и мародерничали, как могли. Снова пришлось терпеть все тяжести военного времени. Не осталось такого человеку, у которого не убили бы родственника в эту войну.

В настоящее время у Зулай четверо детей. Три дочери живут в г. Грозном и имеют свои семьи. Сын и внук по-прежнему живут в селе Чечен-Аул вместе с Зулай.