The following text is not a historical study. It is a retelling of the witness’s life story based on the memories recorded in the interview. The story was processed by external collaborators of the Memory of Nations. In some cases, the short biography draws on documents made available by the Security Forces Archives, State District Archives, National Archives, or other institutions. These are used merely to complement the witness’s testimony. The referenced pages of such files are saved in the Documents section.
If you have objections or additions to the text, please contact the chief editor of the Memory of Nations. (michal.smid@ustrcr.cz)
Память, правда и совесть выше компромиссов
1952 — родился в Туле, СССР
1975 — окончил биолого-почвенный факультет Ленинградского государственного университета +1978 — кандидат биологических наук, сотрудник Санкт-Петербургского университета
1990 — старший научный сотрудник Санкт-Петербургского университета
1991 — после начала перестройки читал лекции и работал в лабораториях в университетах Германии, Франции, США и Японии
1999 — начал заниматься историей науки, изучая биографии в том числе и забытых ученых-эмигрантов
2002 — доктор биологических наук
2004 — стал профессором Пизанского университета в Италии
2014 — после аннексии Крыма опубликовал статью, предрекая негативные последствия агрессивной политики России для Европы
2022 — после начала полномасштабной войны России против Украины окончательно решил остаться за границей, назвав себя «невозвращенцем»
2022 — вышел из Союза ученых Санкт-Петербурга, покинул кафедру биологии Санкт-Петербургского университета после их отказа подписать антивоенное заявление
2023 — живет в Юрмале, продолжая писать книги и работать над проектами в области истории науки
Сергей Иванович Фокин — известный зоолог, историк науки, научный сотрудник Санкт-Петербургского и профессор Пизанского университетов. Его жизнь — это не только история научных открытий, но и отражение сложных исторических и политических процессов, которые определили судьбу России в XX и XXI веках. В своих работах он обращается к судьбам российских ученых-эмигрантов, покинувших большевистскую Россию, а сам стал «невозвращенцем» в путинскую Россию после начала войны.
Хотя Фокин не был диссидентом в советский период, он всегда оставался принципиальным одиночкой, отвергая партийную и комсомольскую идеологию. Его моральная позиция проявилась особенно ярко, когда он потребовал от Союза ученых Санкт-Петербурга публично осудить войну. Не получив поддержки, он демонстративно вышел из Союза и покинул кафедру Санкт-Петербургского университета, подтвердив свою приверженность принципам научной и человеческой честности.
Сергей Иванович Фокин появился на свет 1 августа 1952 года в Туле — городе, куда его мать специально приехала рожать из Ленинграда, чтобы быть рядом со своими родителями.
Мать Сергея, Валентина Ивановна Фокина (в девичестве Крюкова), была инженером-радиотехником путей сообщения. Ее корни уходили в зажиточное крестьянство деревни Большие Байдики под Тулой. Прадед Валентины владел землей и лавкой, но революция 1917 года лишила семью всего. Несмотря на это, ее отец, Иван Иванович, вступил в партию большевиков во время Гражданской войны; работал на Тульском оружейном, комбайновом и патронном заводах. Его мать, Татьяна Михайловна, работала во время войны на Тульском патронном заводе. Валентина окончила Тульскую среднюю школу с отличием в 1941 году; вместе с родителями оказалась в эвакуации на Урале, в Орске, куда были перевезены тульские заводы. Она поступила в Ленинградский железнодорожный институт, который в то время находился в эвакуации в Алма-Ате. После войны институт вернулся в Ленинград, и там Валентина встретила своего бывшего одноклассника из Тулы — Ивана Фокина. После замужества она посвятила себя воспитанию детей, а позже работала в научно-исследовательском институте гидротехники имени Крылова.
Отец Сергея, Иван Мефодьевич Фокин, был военным инженером и преподавателем Ленинградского военного инженерно-строительного училища. Его предки происходили из донских казаков. Родители Ивана, Марфа Григорьевна Кабанова и Мефодий Афанасьевич Фокин, уехали с Дона в Тулу в 1933 году, спасаясь от голода. Дед Мефодий работал водителем в Тульском уголовном розыске, а бабушка Марфа всю жизнь оставалась домохозяйкой. Иван с отличием окончил Тульскую среднюю школу в 1941 году и поступил в Ленинградское военное инженерно-строительное училище. В Ленинграде он оказался в блокадном кольце: в конце ноября 1941 года пешком выходил из осажденного города по Ладоге, получив обморожение ног. С 1943 года он воевал на Ленинградском и Втором Прибалтийском фронтах, войну закончил под Ригой. В 1949 году Иван окончил училище и до выхода на пенсию преподавал в нем же.
Родители Сергея Фокина не были активными участниками политической жизни и не навязывали детям определенных политических взглядов. Это позволило Сергею и его брату самостоятельно формировать свои интересы и убеждения. На примере отца Сергей видел, что тот, не будучи ни пионером, ни комсомольцем, ни членом партии, дослужился до звания инженера-полковника. Внешне родители сохраняли нейтралитет по отношению к политике, но за этим нейтралитетом порой угадывалось молчаливое несогласие.
Детство Сергея прошло в Ленинграде, в коммунальной квартире. Он с теплотой вспоминает те годы: как проводил время во дворе, играя с другими детьми, что было типично для советской эпохи. Мама звала его домой через окно, чтобы покормить, — картина, знакомая многим, кто вырос в СССР в 1950-е года.
Летние месяцы Сергей часто проводил в Туле, у бабушек и дедушек — позже он написал и опубликовал об этом несколько рассказов. Бабушка Марфа Григорьевна, глубоко религиозная женщина, была яростной противницей советского строя. Именно она крестила и водила маленького Сергея в церковь, подарила ему дореволюционную Библию, а также свою венчальную икону, которую он бережно хранит до сих пор.
Другая бабушка, Татьяна Михайловна, несмотря на то, что окончила всего два класса церковно-приходской школы, по мнению Сергея, принадлежала к тому типу людей, которых можно назвать представителями исчезнувшей интеллигенции. Она обладала широким взглядом на мир, умела находить общий язык с любым человеком, любила вести долгие беседы и знала наизусть множество стихов.
В советских семьях того времени не было принято чрезмерно опекать детей или жестко направлять их интересы. Сергей вспоминает, что возможностей для развития было множество, и он сам выбирал, чем заняться. Несколько лет он учился играть на баяне в музыкальном кружке при ЖЭКе, посещал занятия по английскому языку, успешно занимался легкой атлетикой в спортивной школе. А в пятом классе записался в зоологический кружок при Зоологическом институте и музее, что стало важным этапом в его увлечении природой и выборе будущей профессии.
Особую роль в его жизни сыграла школьная библиотекарша, с которой он подружился. Именно она привила ему любовь к чтению и направляла его, советуя хорошие книги. Первая книга, которая пробудила в нем страсть к чтению и повлияла на интерес к природе, — «Маленькие дикари» Эрнеста Сетона-Томпсона.
В какой-то момент Сергея захватила идея понять, как Ленин стал Лениным. Он начал собирать книги о детских и юношеских годах Владимира Ульянова. «У меня образовалась целая коллекция абсолютно советских книг, где правды, конечно, было немного. Я их все прочитал, но в какой-то момент разочаровался и отдал всю эту „лениниану“ в школьную библиотеку», — вспоминает он.
Еще в школе Сергей принял решение не вступать в комсомол, что впоследствии не раз создавало препятствия в его карьере. «К девятому классу у меня уже сложилось четкое мнение, что эта организация абсолютно бесполезная и даже вредная. На классном собрании я открыто заявил, что вступать в комсомол не буду», — рассказывает он.
В 1970 году Сергей поступил на биологический факультет Ленинградского государственного университета имени Жданова. Однако путь к зачислению оказался непростым: с первого раза его не приняли из-за неблагоприятной характеристики как не комсомольца. Год, который он провел в ожидании следующей попытки, стал для него временем полезного опыта: Сергей работал лаборантом на биолого-почвенном факультете ЛГУ, что позволило ему глубже погрузиться в научную среду.
Обучение в университете он оценивает, как фундаментальное и глубокое. «Осознание ценности полученных знаний пришло ко мне уже за границей, — вспоминает Сергей. — Оказалось, что многие зарубежные коллеги не обладали теми базовыми знаниями, которые нам давали как само собой разумеющееся. Отчасти именно это сделало меня востребованным за рубежом».
Особое значение для Сергея имели полевые практики, которые стали важной частью его естественнонаучного образования.
Успешно окончив университет, Сергей, как и все выпускники ЛГУ, отправился на военные сборы. Он ожидал, что в армии, в отличие от тотальной идеологической лжи и двуличия людей «на гражданке», еще сохранила порядок. Однако эти ожидания быстро развеялись.
«Мы мало занимались 122-миллиметровой гаубицей, на которую нас, как артиллеристов, натаскивали каждый понедельник в университете, — вспоминает Сергей. — Вместо этого мы занимались малоосмысленной работой, подготавливая место для развертывания полка. Это была чистая показуха, трата времени и ресурсов».
После успешного окончания аспирантуры Сергей начал научную и преподавательскую карьеру в родном Ленинградском университете, специализируясь в области протистологии, функциональной морфологии и биоразнообразия инфузорий, бактериального симбиоза у простейших. Однако отсутствие членства в партии закрывало для него многие возможности: его не выпустили на конференции в США и Францию. Когда в 1980 году появился реальный шанс принять участие в Международном протозоологическом конгрессе в Варшаве, начались события, связанные с движением «Солидарность», и его, как большинство других ученых, из СССР не выпустили.
Впервые выехать за границу Сергею удалось только после начала перестройки — в 1991 году он побывал в Германии, где наконец смог работать с зарубежными коллегами. Это был короткий период возможностей: билеты были дешевыми, а визовые барьеры практически отсутствовали. Уже в 1993 году, чтобы поехать на конгресс в Берлин, ему пришлось искать дополнительные источники дохода. Вместе с коллегами он занимался неквалифицированными строительными работами на объектах под Ленинградом.
Его вторая супруга, Наталья Петровна Алексеева, ученый-эмбриолог, пожертвовала своей научной карьерой, чтобы поддержать семью. На две академические зарплаты выжить было невозможно, поэтому она стала работать секретарем в автошколе, а позже — в крупной американской компании. Они жили в однокомнатной квартире вместе с дочерью Натальи от предыдущего брака, Анной Комаровой, и их общей дочерью Татьяной Фокиной, которая родилась в 1987 году.
Благодаря поддержке немецких коллег Сергей получил приглашения работать в лабораториях университетов Мюнстера, Тюбингена и Штутгарта. В Германии в начале 1990-х годов он столкнулся с чувством вины, которое испытывали многие немцы. Однажды в аптеке, узнав, что он из Ленинграда, ему бесплатно отпустили лекарства. От немецкого коллеги он услышал историю о том, как его отец, бывший в советском плену до 1947 года, вез домой в разрушенную Германию чемодан сладостей. Спустя более 40 лет Сергей оказался в похожей ситуации, правда, наоборот: он вез из Германии в Россию, где в то время не хватало даже базовых продуктов, много сладостей.
Ситуация в России постепенно улучшалась: появились деньги в том числе на финансирование науки. На кафедре университета установили современные микроскопы и молекулярно-биологическое оборудование, а фонд Сороса активно поддерживал многих советских ученых.
В 2004 году Сергей Фокин стал профессором Пизанского университета. Его уникальный опыт работы как в советских, так и в зарубежных университетах позволил ему сравнить подходы к образованию и научным исследованиям. «Советские вузы в области естественных наук имели определенное преимущество — они давали более глубокие знания, чем на Западе, где исследования уже стали узконаправленными из-за грантовой системы», — отмечает он.
Для Сергея 9 мая — это не просто праздник, а глубоко личная дата, связанная с памятью о войне, в которой участвовал его отец. Он рассказывает, как отмечает этот день за границей, часто в одиночестве или в маленьком кругу друзей. В Италии, где День освобождения от фашизма отмечают 25 апреля, многие молодые студенты даже не знают, что война в Европе официально закончилась только 8 мая. Однажды произошел курьезный случай: на его призыв отметить этот день откликнулась немецкая студентка — она оказалась единственной, кто понимал значение этой даты.
В этот день Сергей обычно уходит в горы. Он разводит костер, коптит рыбу, пьет вино и вспоминает. Это его личный ритуал, способ почтить память отца и всех, кто прошел через войну.
С 1999 года Сергей начал активно заниматься историей науки, сосредоточившись, в том числе, на биографиях забытых ученых-зоологов. Он опубликовал девять книг и множество статей, посвященных судьбам зоологов-эмигрантов, которые были вынуждены покинуть Россию после революции 1917 года. «Главный мотив моих исследований в этой области — это попытка воскресить имена тех, кого незаслуженно забыли», — говорит он.
Это увлечение тесно связано с его личностью: Сергей всегда проявлял интерес к опыту старшего поколения, ценил традиции и был склонен к коллекционированию — будь то книги, артефакты или истории. Его консервативный подход к сохранению памяти о прошлом находит отражение в его научной работе, где он стремится восстановить справедливость по отношению к тем, кто внес вклад в науку, но был вычеркнут из истории.
Сергей убежден, что наука — это не национальное, а международное поле деятельности. «Хотя долгое время говорили о „советской науке“, в чистом виде такой науки не существовало. Изоляция на определенном этапе развития государства приносила только вред — как самому государству, так и людям, которые этой наукой занимались», — подчеркивает он.
Критически настроенный к советской системе, он также скептически оценивает роль Михаила Горбачева: «У меня всегда было ощущение, что главной задачей Горбачева была попытка сохранить социализм с человеческим лицом. По сути, он пытался усидеть на двух стульях: проводил реформы, но ориентировал их на сохранение системы».
В 1990-х годах Сергей участвовал в демонстрациях в поддержку Бориса Ельцина. «Тогда казалось, что, несмотря на его советское и партийное прошлое, Ельцин — это человек, который может отказаться от этого наследия и предложить стране демократические перспективы», — вспоминает он.
В последний раз он голосовал на выборах, когда Владимир Путин избирался на первый срок. Тогда он отдал голос за Григория Явлинского. После этого Сергей больше не участвовал в выборах: «Моя жена была наблюдателем на выборах, и я знал о махинациях с переписыванием протоколов. Бесполезность выборов со всех точек зрения стала для меня очевидной».
Для Фокина военные преступления Путина начались с войны в Чечне. В 2014 году, после аннексии Крыма, он написал короткую заметку в журнал «Русское слово», где предрек, что это событие серьезно подорвет будущее Европы.
Начало полномасштабной войны России против Украины в феврале 2022 года стало для Сергея Фокина глубоким потрясением. Он описывает это время как период «беспросветной тьмы», который заставил его действовать. Несмотря на то, что он уже много лет жил за границей, Фокин не мог оставаться в стороне.
Он предполагал — и не ошибся, — что его студенты в Италии пропустили новость о начале войны. Поэтому свою первую лекцию после начала вторжения он начал с предупреждения: «В Европе снова война. Ее развязала Россия, и мне, как представителю этой страны, невероятно тяжело».
Одной из его первых инициатив стало письмо в Союз ученых Санкт-Петербурга, в котором он предложил выразить моральную позицию против войны. Фокин разослал письма 65 членам Союза, но откликнулись лишь около 20 человек, и их мнения разделились почти поровну. Он заявил, что если Союз не примет заявление, осуждающее войну, то он выйдет из его состава. Когда этого не произошло, Фокин выполнил свое обещание.
Параллельно он написал письмо на кафедру зоологии беспозвоночных своего родного Санкт-Петербургского университета, предложив коллегам также выступить с антивоенным заявлением. Однако реакция и здесь была вялой. Многие предпочли сохранить нейтралитет, что Фокин воспринял как молчаливое согласие с действиями власти. «Это научное сообщество запятнало себя, как и все остальные институты российской власти», — с горечью отмечает он.
Не ограничиваясь российскими коллегами, Фокин написал письмо в Пизанский университет, где он работал, чтобы официально заявить о своей позиции. В частных беседах многие коллеги разделяли его пессимистические взгляды на развитие событий в Украине, но никаких публичных заявлений от университета не последовало.
После 18 лет профессорской карьеры в Пизанском университете Сергей Фокин изначально планировал вернуться в Санкт-Петербург. Однако начало войны в феврале 2022 года стало переломным моментом. Он окончательно решил, что не сможет вернуться в Россию, пока там сохраняется нынешний политический режим. Фокин убежден, что война не только разрушает Украину, но и наносит непоправимый ущерб самой России, ее науке и культуре. Себя он называет не эмигрантом, а невозвращенцем, подчеркивая, что его отъезд — это не добровольный выбор, а вынужденный шаг.
После выхода на пенсию Сергей переехал в Юрмалу, где живет в доме своей дочери Татьяны. Его дочь, сменившая профессию филолога на менеджера ресторанного и винного бизнеса, а также дизайнера интерьеров, сейчас проживает в Лондоне вместе со своим гражданским мужем Евгением Чичваркиным.
Сергей Фокин с пессимизмом смотрит на будущее российской науки. «Помимо невосполнимых потерь, которые понесла и продолжает нести Украина, грядут огромные потери и для России. Международные организации бессильны перед лицом наглости и военной силы. Эмиграция ученых из России будет только усиливаться, что окончательно подорвет развитие науки в стране», — говорит он.
Несмотря на это в России остаются места, которые для Сергея наполнены глубоким личным смыслом. Например, Белое море, где расположена биостанция Санкт-Петербургского университета. Он выезжал туда более 45 раз, и с этим местом связано множество его воспоминаний. В России также осталась его супруга, с которой они изредка видятся за границей.
Несмотря на мрачные прогнозы, Фокин продолжает активно работать над научными проектами и писать книги. Он надеется, что его труды помогут сохранить память о тех, кто пострадал от войн и репрессий. «Моя последняя книга, „Жили-были“, — это истории ученых-эмигрантов первой волны. Я надеюсь, что она придаст сил молодым ученым, которые сейчас вынуждены уезжать из России», — делится он.
© Všechna práva vycházejí z práv projektu: Stories of the 20th Century TV
Witness story in project Stories of the 20th Century TV (Marina Dobuševa)